Кто-то из аудитории сразу ответил: на 200 рублей, ведь именно во столько обошлись обществу эти хлеб и масло. Но лектор не согласился: нет, на все 300 рублей, которыми располагают покупатели. И тут же усложнил задачу: «А теперь представьте, что между ними стали возникать конфликты, и потребовался начальник, каковым избрали маслодела, освободив его от прежних обязанностей с сохранением заработка. И вот в конце месяца, получив по 100 рублей, они опять идут на рынок, где уже нет масла, а только хлеб. На какую сумму?» На этот раз поумневшие слушатели ответили правильно: на те же 300 рублей.
А еще лектор объяснил нам, почему в СССР уровень жизни намного ниже, чем в США. «У них, — сказал он, — на каждых двух человек, живущих за счет продажи своих товаров или услуг другим людям, приходится один, живущий за счет налогов, взимаемых с этих двух, — чиновник или военный, полицейский, любой, кто работает исключительно на государство. Пенсионеры в этот список не входят — они получают то, что откладывали, пока работали. У нас же это соотношение традиционно обратное — один к двум. Правда, к этим двум относятся и пенсионеры, поскольку пенсии выплачиваются из бюджета».
Позднее я узнал, что в рыночной экономике и потребительские цены, и процессы их изменения (называемые инфляцией, если цены растут, или дефляцией, если снижаются) зависят от соотношения платежеспособного спроса на товары и услуги с их предложением. Если количество денег у населения растет быстрее количества товаров и услуг на рынке, неизбежна инфляция, которая называется структурной. Ее «запрет» чреват пустыми полками и закрытыми точками сервисов. Когда же рыночное предложение растет быстрее доходов потребителей, предприниматели, во избежание затоваривания и простоев, снижают цены и устраивают распродажи.
Второй важнейший фактор, от которого зависят цены, — затраты на производство и обращение товаров, выполнение услуг. Когда рынок или какая-то его часть сталкивается с ростом цен на сырье, комплектующие, энергию, перевозки, заемные деньги, рабочую силу, конечный продукт дорожает, аккумулируя все дополнительные расходы. Это называется инфляцией издержек.
Что же происходило на потребительском рынке со спросом, предложением и издержками в последние годы, что происходит сейчас и чего ожидать?
Чтобы разобраться в этом, давайте сначала представим, по образцу упомянутой модели, но уже в соответствии с данными Росстата о составе населения и доходах граждан и бюджета, общество из 48 человек, состоящее из четырех групп. В первой 18 работников, каждый ежемесячно поставляет на рынок один продукт — товар или услугу с одинаковой себестоимостью, состоящей на две трети из зарплаты и на треть из налогов и сборов, поступающих в бюджет общества. Во второй группе 6 человек, они выполняют обязанности по управлению и обеспечению безопасности общества, их труд оплачивается из бюджета по цене на треть выше зарплаты работников из первой группы. В третьей 12 пенсионеров, получающих из бюджета суммы, равные трети зарплаты в первой группе. В четвертой группе тоже 12 человек, это дети и студенты, не имеющие своего дохода.
В такой модели соотношение числа самостоятельных граждан, зарабатывающих на рынке, и тех, кто живет за счет бюджета, в том числе пенсионеров, один к одному. Это вдвое лучше, чем было у нас в конце 1980-х, но не позволяет сравнивать с тем «два к одному», которое тогда было в США. Согласно модели, две трети доходов бюджета общества обеспечиваются за счет налогов и сборов с первой группы, еще треть приносит рента — плата за использование принадлежащих обществу природных ресурсов, ее размер сильно зависит от мировой экономической конъюнктуры. Расходы бюджета состоят на три четверти из выплат тем, кто работает на государство, и пенсионерам, а оставшаяся четверть распределяется между иными задачами общества, такими, как повышение пенсий, развитие инфраструктуры и человеческого капитала, научные исследования. Инфляция в модель не заложена, но ее можно оценивать как следствие изменения базовых параметров.
В 2016–2019 годах примерно так и было. Индекс потребительских цен (ИПЦ) был тогда весьма умеренным — в среднем 104,3 процента, и отражал в основном инфляцию издержек. И даже когда в 2020 году для защиты от пандемии коронавируса массово закрывались торговые и сервисные центры, точки общепита, промышленные предприятия — то есть существенно уменьшалось предложение товаров и услуг, — ИПЦ почти не вырос. Поскольку одновременно сокращались доходы работников закрытых на карантин организаций и самоизолировались большие группы населения, что не менее существенно сокращало спрос.
-
ФАС придумала, как бороться со спекулятивным ростом цен на продукты
-
Россияне изменили водке с другим видом алкоголя: в чем причина
-
За что в России сажают чаще всего
Зато в следующем году, когда ограничения стали отменять и у граждан прошел первый испуг, их спрос, отложенный на время этих трудностей, «выстрелил» по еще не вполне окрепшему предложению, увеличив прирост потребительских цен почти вдвое, до 8,4 процента.
Не успели мы толком выдохнуть после пандемии, как началась СВО, и уже в марте произошел взлет ИПЦ, практически остановившийся с апреля на уровне 11–12 процентов. Очевидно, что мартовский скачок был вызван ажиотажным спросом, но если бы это было единственной причиной, в дальнейшем спрос должен был опуститься ниже нормы, увлекая за собой цены. Тому, что этого не случилось, я вижу две причины.
Первая находится на стороне предложения: наша модель показывает, что если для нужд СВО одного из 18 работников первой группы перевели во вторую группу (полагаю, это близко к истине), то обусловленные этим уменьшение число продуктов на рынке и прирост суммарного дохода населения должны были привести к росту средней цены продукта на 7 процентов.
Вторая причина на стороне спроса: за прошлый год средняя зарплата в России выросла на 14 процентов (за 2021-й — на 6 процентов). Это настолько превышает изменение физического объема товаров и услуг на рынке, что может оправдать и более значительный прирост цен, чем 12 процентов. То, что часть доходов потребителей не выходит на рынок, а оседает на банковских счетах и во вкладах, принципиально не меняет картину, поскольку эти средства одних людей банки перекачивают в кредиты другим людям, увеличивающие спрос на потребительском рынке.
В первом полугодии нынешнего года рост цен затормозился, но потребителям тревожно, и оснований беспокоиться у них предостаточно. Тотальный рост зарплат тянет вверх не только потребительский спрос, но и себестоимость продукции. Активизировались и другие факторы инфляции издержек — резко выросла стоимость валюты, кредита, логистики. А растущий дефицит бюджетной системы вряд ли позволит ей в прежних масштабах поддерживать рыночное предложение госзаказами, субсидиями и налоговыми льготами.
Это значит, что в ближайшей перспективе надо ожидать ускорения инфляции. И больше всего меня беспокоит, как справятся с ней семьи, где на иждивении у одного или двух работающих взрослых несколько детей, особенно если у этих взрослых низкооплачиваемая работа.
Такие семьи, как правило, входят в состав 10 процентов российских граждан с самыми низкими доходами. По данным Росстата за 2021 год, эта часть населения потребляет мяса, рыбы, молочных продуктов и овощей в полтора раза, а фруктов — в два раза меньше, чем граждане с доходами, средними для страны. Вряд ли средние по доходам граждане сильно переедают, значит, те, кто в самом низу доходной линейки, недоедают, а кто-то и голодает.
Конечно, повышение цен, особенно на продукты первого ценового ряда, самые дешевые, будет сдерживаться не только дефицитом средств у потребителей, но и властями и торговыми сетями. Однако и те, и другие понимают, что пустые полки хуже высоких цен, и если дойдет до такого, возродится подзабытый черный рынок с еще более высокими ценами. Поэтому будут закрывать глаза не только на ставшую уже привычной шринкфляцию (типа «девяток яиц» вместо десятка), но и на сдерживание изготовителями роста своих издержек за счет удешевления сырья, технологий, упаковки ради сохранения цены продукта. Учитывая установленный полтора года назад мораторий на государственный надзор на потребительском рынке, это можно делать почти безнаказанно, так что не удивляйтесь, ощутив новый вкус привычных продуктов или получив желудочное расстройство. И никуда не жалуйтесь — вряд ли кто-то сможет вам помочь, лучше ищите продукты и изготовителей, которым еще сможете доверять.
